Семейные драмы, горячие признания, страшные угрозы и слёзные раскаяния – все это встречается в письмах заключенных, с которыми каждый день работает тюремный цензор Татьяна Бладурина. В разговоре с корреспондентов интернет портала altai.aif.ru Татьяна Юрьевна поделилась тонкостями своей необычной профессии, а также рассказала, о чем пишут осужденные и как безуспешно пытаются перехитрить работников ФСИН, используя шифры и тайные знаки...

Сотни писем

Татьяна Бладурина – прапорщик внутренней службы, младший оперуполномоченный оперативного отдела краевой туберкулезной больницы № 12 УФСИН в Барнауле. На лечение сюда доставляют заключенных со всего Алтайского края. Вычитка писем – это лишь часть работы, которой цензор занимается уже пятый год.

Каждое утро Татьяна Юрьевна достает увесистые пачки писем из ящиков, которые установлены у общежитий на территории колонии. Другая часть сообщений сразу же попадает в электронный кабинет через систему «Зонателеком». Цензор распечатывает и вычитывает текст, который через приложение или сайт послали осужденным. Они же отдают бланк с текстом, который Татьяна, если нет ничего запрещенного, сканирует и отправляют адресату. Так удается поддерживать практически постоянную связь, ведь сообщения приходят моментально. Писать можно сколько угодно, никаких ограничений по количеству писем нет.

«Сложность моей работы в том, что контингент в тюремной больнице часто меняется, постоянно новые люди, от которых не знаешь, чего ожидать. Каждое письмо требует пристального внимания, не получится просто пробежаться и быстро отдать», – признается цензор.

В день прапорщик внутренней службы читает около 100 писем, на каждое в зависимости от объема уходит примерно от трех до пятнадцати минут. Проверяя тексты, цензор придерживается строгих правил. Есть множество ограничений, на которые она обращает внимание. В письмах нельзя раскрывать информацию по уголовному делу, а также данные, которые могут помешать расследованию. Также запрещено материться, рассказывать об устройстве колонии или количестве сотрудников. Цензор может зачеркнуть ручкой некоторые слова или же просто вернуть конверт обратно.

«В сложных случаях письма, которые меня чем-то не устроили, откладываю в сторону. Потом даю их начальнику своего отдела для уточнения, чтобы он принял окончательное решение. Часто во время переписок у мужчин встречается нецензурная брань. Просто убираю подобное. Понимаю, что у многих могут проскакивать слова-паразиты. Жестче отношусь к угрозам и оскорблениям, такие письма просто возвращаю назад и объясняю, что они не подлежат отправке. Осужденные не спорят и обычно просто переписывают», – говорит Татьяна Юрьевна.

Плохие новости, например, если в письме речь идет про смерть, развод или измену, заключенным не сообщают на ночь. Конверты с такими известиями вручают днем в присутствии психолога, воспитателей и других заинтересованных сотрудников ФСИН.

«Одному мужчине сожительница долго не отвечала на письма и звонки. Он продолжал названивать с тюремного телефона и однажды трубку взял незнакомец, который позвал возлюбленную осужденного словами «Зай, тебя». Мужчина был в ярости, начал вести себя неадекватно, прийти в себя ему помог психолог», – вспоминает младший оперуполномоченный.

«Здесь никто не виноват»

Многие заключенные заводят знакомства по переписке. Они размещают объявления во всероссийской газете ФСИН, а потом пишут понравившимся людям, которые также отбывают наказание. Другие же просят родных передавать обычные журналы, где есть рубрики с поиском второй половинки.

«Даже когда мужчина женат, почти всегда он пишет о том, что холостой и ищет серьезные отношения. Чаще всего одновременно отправляют солидную пачку для того, чтобы получить хотя бы один ответ. Еще пишут бывшим женам, девушкам или одноклассникам. В общем вспоминают всех, с кем раньше общались. Обычно это делается для того, чтобы потом получить передачку. Когда завязывается общение, просят привезти на свидание какие-нибудь продукты», – рассказывает цензор.

Большинство осужденных рассказывают новым знакомым по переписке о том, что в реальности они не совершали никаких преступлений или пишут, что были пьяны и ничего не помнят.

«Говорят о том, что они проснулись, а кто-то им вставил в руку нож, а настоящий преступник избежал наказания. По мнению осужденных, здесь большинство невиновных сидит, даже люди, которые отбывают длительные сроки», – рассказывает Татьяна Юрьевна.

Скрытый план

Говоря о самом необычном содержимом конверта за время работы, Татьяна Юрьевна вспоминает портрет, который нарисовал один из отбывающих наказание художников. На плотном картоне цветными ручками мужчина изобразил свою жену, два листа были сшиты нитками в виде рамки.

«На конверте было много надписей о том, что нужно осторожно обращаться с содержимым, это сразу привлекло внимание, – вспоминает цензор. – Помимо рисунка внутри лежал текст, в котором он просил жену очень внимательно рассмотреть портрет и вспомнить то, о чем они говорили. Речь шла о каком-то сюрпризе».

Оказалось, что между листами картона художник спрятал нарисованный план тюремной больницы для того, чтобы ему смогли пронести наркотики. Также внутри цензор обнаружила письмо для сына, которого тоже хотели вовлечь в распространение запрещенных веществ. Когда схема раскрылась, художника перевели в другую колонию с более жестким режимом.

Это не единичный случай. Некоторые осужденные шифруют письма подобным образом, рисуют значки, используют странную последовательность слов или пытаются спрятать между буквами цифры.

«Это сразу бросается в глаза, но, наверное, думают, что цензор просто ничего не заметит. Более того, однажды кто-то писал о том, что нужно обратить внимание на определенное слово на одной из страниц. Например, осужденные за мошенничество хотели передать какие-то данные», – отметила Татьяна Бладурина.

Она добавила, что несколько раз благодаря переписке удавалось раскрыть или предотвратить преступления, потому что некоторым осужденным писали знакомые, связанные с криминальным миром.

Бытовуха и горячие переписки

Чаще всего заключенные общаются с родственниками, многие пишут по несколько писем в день.

«Почти вся переписка – это банальные рассказы про жизнь. Родня сообщает последние новости в городе или деревне, а осужденные говорят про себя, иногда строят планы на будущее, – делится цензор. –  Есть и те, кто старается получить что-нибудь от своих пожилых родителей. Врут о том, что не наедаются и чуть ли не голодают, хотя у нас тюрьма больничного типа и питание здесь разнообразнее, чем в других колониях. Осужденные просят деньги, родители сами недоедают, но присылают пенсии, а одна женщина писала, что даже специально собирает и сдает бутылки, чтобы сын смог купить пачку сигарет. Это, конечно, очень грустно».

Татьяна Юрьевна вспоминает, что одна из последних историй, которая тронула ее касается семейной пары – у женщины обнаружили рак, а муж, который отбывает наказание, всячески старался ее поддержать и успокоить.

Многие осужденные, находящиеся в разных колониях, активно переписываются не только с родственниками, но и друг с другом.

«Мужчина, который недавно освободился писал другу в колонию, рассказывал о жизни и жаловался на то, что от него ушла сожительница. Писал: «Не знаю, чего ей не хватало, чай и сигареты всегда были». Подобных историй масса, ведь контингент у нас специфический, отсюда и своеобразные суждения», – поделилась цензор.

Самые горячие переписки завязываются не с женами, а любовницами. У одного 57-летнего мужчины была супруга и четверо детей, а он активно общался с 32-летней возлюбленной. Каждый день получал письма объемом по 12 листов формата А4.

«В какой-то момент казалось, что я работаю только для них, – отмечает прапорщик внутренней службы. – Переписка была очень откровенной, они не стесняясь рассказывали о своих желаниях. Письма с подробностями того, чем и как они бы занялись, не пропускала и просила переписать. Также изымала эротические снимки, это запрещено».

Пикантные фото в конверте – это не редкость. Иногда горячие снимки высылают даже люди в возрасте, но всякий раз получают их обратно. Чтобы осужденный увидел фотографию приходится включать в образ хотя бы нижнее белье или купальник.

Благодарят и желают добра

Татьяна Юрьевна признается, что за годы работы у нее не было конфликтов с заключенными, однако некоторые относятся к ней с недоверием и иногда считают, что могли не получить письмо из-за цензора.

«Осужденные утверждают, что им точно что-то отправляли, но цензура не пропустила. Обычно все скандалы и интриги вертятся вокруг любовниц, которые обещают выходить на связь, а потом пропадают. Кто-то может даже ехидно отметить, что якобы что-то не отдала. Многие не понимают, что никакого утаивания нет, если письмо не прошло цензуру, то я говорю об этом, а раз не было таких уведомлений и самих писем, значит человек просто ничего не отправлял», – подчеркнула прапорщик внутренней службы.

Есть и другая часть осужденных, которая, наоборот, очень доброжелательна к цензору. Татьяну Юрьевну благодарят за непростую работу, включая несколько строк в письмо, порой передают приветы в текстах или желают что-нибудь хорошее.

«Когда я только начинала работать, было непросто с моральной точки зрения, ведь пропускала все истории через себя. Особенно трогали сообщения родителям. Сейчас тоже есть письма, которые оставляют след, но стараюсь не думать о них, а просто выполняю свою работу. Вообще, конечно, быть безэмоциональной в этой профессии невозможно, нужно стараться держать дистанцию, а это не всегда бывает просто», – резюмировала Татьяна Бладурина.

Интернет портал altai.aif.ru